ПРОСТИТУЦИЯ
Спасибо нашим инвесторам из казино онлайн
ПРОСТИТУЦИЯ
(от лат. prostituere—публично выставлять, ставить на продажу). Проститутка—это женщина, продающаяся мужчинам как объект полового сношения с ними. Половая жизнь женщины, промышляющей продажей своего тела, почти всегда характеризуется беспорядочными сношениями с, разными лицами (Promiscuitat). Необходимо однако избегать наблюдающейся в буржуазной литературе подмены в понятии П. признака половой продажности признаком половой распущенности. Выдвижение в понятии П. на первый план момента «распутства» ведет к тому, что в вопросе о П. выхолащиваются ярко выраженные в моменте купли-продажи тела классовое происхождение и классовый характер глубокой соц. аномалии, и вся проблема П. неправильно снижается на уровень вопроса о физиол, и псих, особенностях некоторых «конституций», а иногда даже загоняется в тупик учения о «прирожденных проститутках» (Тарнов-ский, Ломброзо и Ферреро). П. не было в первобытном обществе, когда внутри племени господствовали ничем не стесненные половые отношения, т. ч. каждая женщина одинаково принадлежала каждому мужчине, а каждый мужчина—каждой женщине. П. как купля-продажа тела могла развиться лишь при накоплении богатств, при наличии товарного оборота, когда первобытная общность жен и общность мужей, пройдя через постепенно суживающие ее формы группового и парного брака, уступила свое место моногамии. И в момент своего появления, и на дальнейших этапах развития классового общества это была моногамия «только для женщины, но не для мужчины» (Энгельс). Существование рядом с моногамией рабства, наличие рабынь, принадлежащих мужчине, обусловило двойственность и внутреннюю противоречивость моногамной семьи. Рядом с моногамной семьей процветает гетеризм—-внебрачное половое общение с мужчинами незамужних женщин. По своему происхо кдению гетеризм был остатком той половой свободы, которой пользовалась женщина до возникновения единобрачия. Но как учрекзение классозого общества, в силу противоречий внутри самой моногамии, гетеризм «обеспечивает дальнейшее существование половой свободы. в пользу мужчин» и в своем пос тедующем развитии «все более и более превращается в явную проституцию» (Эн – гельс).—Отдача себя за деньги была первоначально религиозным актом. Первыми проститутками были девушки, посвящавшие себя служению культу богинь любви и плодородия в храмах древнего Востока и Греции. Жрецы широко использовали этот религиозный гетеризм, вырождающийся в религиозную П., для пополнения доходами от ее эксплоатации сокровищниц храма. Примером процветания этой религиозной П., при к-рой женщина вовлекается в разврат во имя служения божеству, может служить храм Афродиты в Коринфе, на скрещении важных торговых путей древней Греции. По словам историка Страбона в этом храме проституировало свыше 1 000 жриц Афродиты. В дальнейшем своем развитии П. сбрасывает с себя религиозную оболочку и выступает неприкрыто в качестве специфической профессии, особо регулируемой гос. властью. Во время расцвета рабовладельчества в Афинах, при Солоне, рабыни закупаются для публичных притонов, организуемых самой правящей властью: их услугами можно пользоваться по общедоступной цене—за мелкую монету в один обол. В Риме проституток подвергают особой регистрации, с к-рой связаны «правовое бесчестие» (infamia), перемена прежнего имени на позорящую проф. кличку, замена обычной одежды римской матроны особой тогой продажной женщины («toga meretricia») и т. д. Осуждение всегда направляется не против пользующихся П. мужчин, а только против женщин: «их презирают и выбрасывают из общества, чтобы этим снова провозгласить как основной закон общества безусловное господство мужчин над женским полом» (Энгельс). Проститутка в Риме подвергается беспрепятственной эксплоатации во всякого рода частных «лупанарах» (притонах разврата). В средневековых городах П. обращается в доходную статью городского хозяйства. Пользуясь почином Бенедикта IX, римского папы, к-рый в 1033 г. устроил публичный дом в Риме «близ церкви св. Николая», средневековые города, конкурируя в этом с владетельными князьями, развивают самую широкую деятельность по устройству «борделей» [bordeau—дом, стоящий на окраине (bord) у воды (eau), т. е. у городской канавы, за городской стеной]. В средневековой Франции бордели нередко назывались «аббатствами»; в Тулузе публичный дом получил в 1201 г. название «большого аббатства». Употреблялись и такие названия, как «дом дочерей», или
«дом бедных дочерей», «свободный дом», «коммунальный отель красивых девушек». Гос. регламентация и контроль над публичными домами развивается в средневековых городах в систему, разработанную до мельчайших подробностей. Начиная с 15 в., во многих городах издаются специальные бор-дельные уставы, детально регулирующие жизнь публичных притонов. Сохранившиеся записи борделей Майнца и Страсбурга показывают, что о каждой из проституток, как о доходной единице для города, тщательно велась своего рода бухгалтерия с точным указанием сумм, к-рые они зарабатывали для города, и расходов на них, до последнего пфеннига. Так, по правилам Ульмского бордельного устава каждая проститутка должна была платить ночью геллер за свечку, а мужчина—-прибавлять к нему 1 пфенниг. Каждая проститутка должна была по понедельникам класть в особый ящик 1 пфенниг; на эти деньги ставили в соборе по воскресеньям свечку деве Марии. Как и все городские ремесленники, проститутки образуют свой цех. Богословские авторитеты примиряют моногамию с П., указывая на необходимость последней, как «дворцовой клоаки», как «корабельного стока нечистот» (Августин, Фома Аквинский). Поддерживаемое папством благодушное отношение средневековья к П. встретило протест со стороны идеологов реформации, потребовавших решительного подавления всех видов внебрачных связей. Этот протест нашел себе опору в том угнетенном настроении, к-рое было вызвано грозным распространением в Европе с конца 15 в. сифилиса. Тесно связавшись с П., сифилис наложил на нее в истории нового Бремени свой отпечаток, придав ей особую опасность для общественного здравия. Запретительные лозунги реформации находят свое выражение в целом ряде полицейских уставов и кодексов Европы 16—-18 вв. Система безусловного запрещения внебрачных отношений, без какого-либо изъятия в пользу проституток, находит особенно решительное и полное выражение в австрийском законодательстве Марии Терезии. «Комиссия целомудрия» с ее чудовищной по своему произволу деятельностью и следующий, просуществовавший вплоть до 20-х годов 19 века, обряд поругания павшей жЗнщины характеризуют мероприятия Марии Терезии как последнее слово строго-запретительной системы в отношении]!.; проститутку, завязанную по шею в мешок, с головой, обритой палачом и обмазанной сажей или дегтем, бросали перед папертью; после’обедни мешок развязывали перед праздничной толпой. Следовало публичное сечение провинившейся женщины, после чего истерзанную вывозили на тачке из города, где у пограничного камня палач провожал ее в изгнание пинком ноги, а бюргеры—камнями и грязью. Французский ордонанс 1689 г. предписывает отрезать уши у публичных женщин, обнаруженных в Версале или на расстоянии двух лье в его окрестностях. Будучи крайним пределом в надругательстве над женщиной, запретительная система не могла все же подавить П., вырастающей из основных противоречий классового общества; всей своей тяжестью эта система обрушивалась лишь на те слои продающихся женщин, откуда, щ> словам одного из историков П., полиция не могла извлечь для себя «ни золота, ни красивых девушек, ни драгоценных камней» (Сабатье). Французской революцией была сделана попытка отбросить прочь запретительную систему: учредительное собрание законом 19—22 июля 1791 г. отказывается от запрещения «непотребства» и от исключительных полицейских мер против проституток. Однако этот принцип буржуазной «свободы» в отношении П. очень скоро нарушается образованием пресловутой «полиции нравов»: проститутка получает терпимость в отправлении своего промысла лишь при условии подчинения ее особому исключительному режиму мер врачебно-полицейского принуждения. Характерные черты этой системы: официальное зачисление женщин в списки проституток, отобрание у зарегистрированной женщины обычного вида на жительство и замена последнего специальным медицинским билетом^ ограничение свободы передвижения поднадзорной проститутки, стеснение ее в выборе местожительства и наконец способствование тому, чтобы П. сосредоточива – лась в специальных притонах—домах терпимости. Сложившись в качестве системы мер врачебно-полицейского надзора за П. впервые во Франции в© времена консульства (по заданиям Наполеона в целях ассенизации женщин, довольствующих своим телом его армии), институт полиции нравов в течение 19 века постепенно проник частью в административную практику и частью в законодательство большинства европейских государств.—Англия д
о 60-х годов 19 в. избегала врачебно-полицей-ской регламентации, но в 1866 г. «регламента-ристам», т. е. сторонникам полиции нравов, удалось провести в форме специального закона о заразных б-нях систему полиции нравов для целого ряда английских военных станций и портов, В виде протеста против этого закона «о заразных болезнях» в 70-х годах в Англии возникает либеральное общественное движение, задавшееся целью добиться отмены института полиции нравов. Под влиянием этого аболиционистского движения английский парламент в середине 80-х годов отменяет нашумевший акт о заразных б-нях. С 1886 г, Великобритания обходится без исключительных мер врачебно-полицейской регламентации в отношении проституток, но в колониях оказывается допустимой самая грубая форма правительственной эксплоатации женщин; так, в 80-х годах английским правительством в Индии было циркулярно предписано по военному управлению об устройстве публичных домов, обставленных с надлежащим комфортом, и о снабжении армии достаточным числом «привлекательных» женщин, которые подвергались бы ежедневным освидетельствованиям. В наст, время занятие П. как промыслом преследуется по закону в нек-рых кантонах Швейцарии (Базель-город, Берн, Люцерн, Тессиц и др.) и в Южноафриканской республике. В Южной Африке наказание угрожает не только самой проститутке, но и ее клиенту, однако лишь в том случае, если. чернокожий пользуется телом белой женщины. В Швеции и Финляндии и во многих штатах Сев. Америки профессиональные проститутки рассматриваются как бродяги. Систему регламентированной П. мы находим во Франции и Бельгии: выработка регламента представляется коммунальной власти. В Италии и Испании существует своего рода «неорегламентизм», сводящийся к реализации аболиционистского принципа в более или менее изуродованном виде; так, в Италии ограничивается обязательная регистрация проституток, но сохраняются «дома проституции». Особенно выдержанную систему регламентации проводит закон от 1 января,1927 г. в Японии: П. загнана в определенные кварталы (548 «уличек веселья») и официально признанные публичные дома; тайной проститутке закон грозит арестом до 30 дней. Б, или м. последовательное осуществление аболиционистского принципа мы имеем в Англии, Голландии, Норвегии, Дании (за исключением Копенгагена), в Чехо-Словакии, Турции, во многих штатах Сев. Америки и во внутреннем Китае (в крупных портовых городах Китая—регламентация и бордели). В Германии исключительный режим полиции нравов утратил право на существование с изданием закона о борьбе с половыми болезнями от 18 февраля 1927 г. (т. н. RGBG). Полицейская регламентация, при помощи которой удавалось более или менее контролировать какую-нибудь х/10 контингента S76 профессиональных проституток (да и то неудачно), уступила свое место осуществлению принципа обязательного лечения для всех б-ных, без различия пола (см.
Венерические болезни).
Несмотря на то, что применение закона 1927 г. дало благоприятные результаты*, прусский полномочный комиссар Брахт, как сообщает берлинская печать, подготовляет восстановление в Берлине й других крупных городах Пруссии старой полиции нравов, при помощи § 48 германской конституции. Проституция в России. В 18 в. в русском законодательстве складывается запретительная система. По воинским артикулам 1716 г. «никакие блудницы при полках терпимы не будут, но ежели оные найдутся, имеют оные без рассмотрения особ через профоса (палача) раздеты и явно выгнаны быть». Сенатский указ 1771 г. предлагает мануфактур-коллегии «непотребных девок», присылаемых из главной полиции, безоговорочно принимать на фабрики на работу. При Николае I в России создается по французскому образцу полиция нравов. Она продолжает сущестцовать вплоть до Октябрьской революции. С подчинением «явному» врачебно-полицейскому надзору женщина получала взамен паспорта особое свидетельство, за к-рым жизнь закрепила название «желтого билета». Этот «ж. елтый билет» в большинстве случаев закрывал женщине всякий доступ к трудовой жизни. И поскольку она в условиях мертвых сезонов и безработицы или при нищенской зарплате вынуждена была обращаться к П. как к временному и подсобному промыслу, этот желтый билет прикреплял ее к П. Зависимость поднадзорной женщины в передвижении от согласия местной полиции и следование с особым проходным свидетельством преграждали ей возможность обращения к труду и в каждой новой местности. Сдача поднадзорной проститутке квартиры допускалась не инач